Психотип Барий карбоникум — Иван Крылов

Выдержки из книги И.В. Долининой «Великие люди глазами гомеопата».

Иван Андреевич Крылов (1769-1844)

Он выбрал себе форму басни, всеми пренебреженную, как вещь старую, негодную для употребления и почти детскую игрушку – и в сей басне сделался народным поэтом.

Н.В.Гоголь

Жизненный путь и история болезни

Ни об одном из русских писателей не ходило столько анекдотов, как о Крылове. С одной стороны, это говорит о всенародной любви, а с другой – о неразгаданности его натуры. Известно, что и сам писатель никогда не опровергал слухов о себе, а наоборот тщательно скрывал свою жизнь от любопытных.

Один из биографов так и писал: «Крылов остается для нас сфинксом. Мы ничего не знаем о целых десятилетиях его жизни». Как-то один из друзей Ивана Андреевича попытался восстановить более или менее подлинную биографию писателя и послал тому на рецензию. Крылов ответил кратко: «Прочел. Ни поправлять, ни выправлять ни времени, ни охоты нет».

Иван Андреевич родился в 1769 году в семье военного. Его отец, Андрей Прохорович, был помощником коменданта Яицкой крепости в период пугачевского бунта. Проявил себя как смелый и честный офицер. Возможно, поэтому начальство его не жаловало – задерживало чины и звания, рано выпроводило на пенсию.

В свободное время Андрей Прохорович сидел за книгами, хотя в то время наличие в небогатой семье хорошей библиотеки было редкостью. Несколько десятилетий спустя стареющий баснописец рассказал молодому Пушкину об осаде Яицкой крепости и города Оренбурга, поэтому именно его отец послужил прототипом капитана Миронова из пушкинской «Капитанской дочки».

Когда Ване Крылову было семь лет, его родители переехали в Тверь. В то время ее только начали отстраивать после пожара, и императрица Екатерина не жалела средств на возрождение города. Лучшие архитекторы, среди которых был известный зодчий Матвей Казаков, создавали в Твери замечательные архитектурные ансамбли. Юному Крылову, видевшему до этого только небольшие поселения, Тверь показалась сказочно прекрасной. Город был нарядным и шумным. По улицам катились кареты, коляски, обозы, на площадях по праздникам устраивались представления.

Отец Крылова получил чин коллежского асессора и был назначен председателем уголовной палаты. На службе его считали чудаком – взяток не брал, начальству не льстил, казенной квартиры не получил. Честная бедность никем не уважалась. Сына пора было пристраивать учиться, но денег на это не было.

На помощь пришел случай. Однажды семья Крыловых была приглашена к знатному тверскому помещику Львову. Маленький Ваня настолько очаровал гостей и хозяев своими способностями, что Львов тут же предложил ему заниматься вместе со своими детьми у себя дома. Так началось учение Крылова.
Мальчику нравилась арифметика и геометрия, а вот с французским языком были трудности.

Вскоре интерес к Ване в барской семье угас, и его успехи уже не радовали, а раздражали. Хозяева стали указывать ребенку на его настоящее место – держали на посылках, раздавая мелкие и крупные поручения. К тому времени в семье Крыловых родился второй сын – Лёвушка, и расходов прибавилось. Грустным было то, что здоровье главы семейства ухудшилось. Зимой 1788 года Крылов старший умер, не оставив семье средств к существованию.

Ивану пришлось прервать учебу и пойти на казенную службу. Должность подканцеляриста не приносила больших доходо, отнимая много времени и сил. Ваня служил под началом грубого и невежественного столоначальника. Тот, заметив книгу, которую тайно читал его подчиненный, бил мальчика и читал нравоучения о «правильной жизни». Однако упрямство юного подканцеляриста за три года службы сменилось упорством и настойчивостью. Он стал задумываться о будущем.

Зимой 1783 года семья Крыловых отважилась на переезд из Твери в Петербург. Друзья покойного Андрея Прохоровича помогли вдове с жильем и пенсией. Столица вскружила голову юному Ивану. Подросток целыми днями бродил по городу, любуясь дворцами и улицами, мостами и каналами. Позже ему удалось устроиться в Петербургскую казенную палату. Службу Иван начал ревностно и уже через два месяца получил повышение.

В свободное время Крылов полюбил ходить в театр, и даже сам начал пробовать писать небольшие пьесы. Первым успехом стал гонорар за тексты для комической оперы «Кофейница», которую один известный издатель приобрел за шестьдесят рублей. Иван попросил выдать вознаграждение книгами и с гордостью притащил домой тяжелую связку сочинений Мольера, Расина и других кумиров того времени.

Первые небольшие произведения семнадцатилетнего Крылова был опубликованы в журнале «Лекарство от скуки и забот». Вскоре Иван написал две пьесы ( «Бешеная семья» и «Сочинитель в прихожей») и отнес их в театр. Увы, его работы попали под завистливый взгляд драматурга Княжнина, который дал им отрицательную рецензию.

Княжнин в ту пору был очень популярен. Это только позже выяснилось, что большинство сюжетов и даже имен героев своих пьес драматург заимствовал из произведений западных и древних классиков. Он боялся конкурентов, поэтому всячески препятствовал Крылову, как одному из них. У молодого литератора оставалась единственное средство защиты – сатира.

Иван Андреевич написал новую комедию «Проказники», где обличил спесивого плагиатора в образе Рифмокрада. Однако театр, находящийся под контролем Княжнина, не принял пьесу к постановке. Тогда Крылов опубликовал в газете басню сходного содержания и открытое письмо Княжнину, в котором говорилось: «Я удивляюсь, что вы считаете критикой своего дома толпу развращенных людей, описанных мною. Не нахожу никакого сходства между ею и вашим семейством».

Наивное с первого взгляда письмо было полно издевок. Публикация быстро разошлась и широко обсуждалась в литературно-драматическом кругу. Молодого автора заметили и зауважали.

Тем временем в его семье случилось горе – умерла мать, и Иван остался с братом Лёвушкой, которому в ту пору шел двенадцатый год. Впоследствии Крылов всю свою жизнь заботился о нем, устраивал на службу, помогал деньгами и советами. Оба брата не завели собственных семей, оставшись холостяками. Лёвушка переехал на Украину, заведя там хутор. Многие годы братья переписывались, испытывая друг к другу самые нежные чувства, а Лёвушка называл Ивана тятенькой.

В 1789 году Крылов вместе с издателем Рахманиновым стали выпускать журнал под оригинальным названием «Почта духов». Издатель уведомлял читателя, что служит секретарем у арабского волшебника, приехавшего на некоторое время в Россию. В журнале представлялась переписка этого волшебника с друзьями-духами.

Такими сказочными приемами не раз пользовались русские писатели. Автором почти всех публикацийРоРР «Почты духов» был Крылов. В них он обличал тупость и взяточничество, продажность и невежество, подлость и вероломство.
Власти не сразу заметили растущую популярность невинного с первого взгляда издания. Их внимание было приковано к событиям французской революции.

Летом 1790 года Екатерине донесли об издании заметок Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Ознакомившись с книгой, императрица пришла к выводу, что ее автор опасней, чем Пугачев.

Радищева заключили в Петропавловскую крепость, а тираж книги был уничтожен. Полиция внимательно следила за настроениями в обществе. По требованию цензуры пришлось закрыть и журнал «Почта духов». Вскоре стало известно о смертном приговоре Радищеву. Оставалась лишь надежда на высочайшую милость императрицы.

Иван Крылов спешно сочинил оду во славу Екатерины с призывом к состраданию: «Её десница громы мечет, но в сердце милость у неё». Крылов издал оду на собственные средства и послал ее императрице. Сочинение пришлось по нраву Екатерине. Слова о «не помраченной злом короне» напомнили ей о тех временах, когда милостивая царица покровительствовала ученым и писателям.

В сентябре 1790 года был подписан мирный договор со Швецией, а на следующий день Екатерина «по милосердию для всеобщей радости» подписала указ о замене казни Радищева десятилетней сибирской ссылкой. Крылов был доволен, зная, что в этом есть и его заслуга.

В конце 1791 года Иван Андреевич, вместе с компаньонами открыл типографию, а при ней книжную лавку. Они стали выпускать журнал «Зритель». В первом номере издатели представили свое кредо: «Право писателя представлять порок во всей его гнусности, дабы всяк получил к нему отвращение, а добродетель во всей красоте, дабы умилять читателя».

В журнале печатались публицистические рассуждения, стихи и критические статьи. «Зритель» выступал против повального увлечения западной модой и призывал обращать внимание на отечественные таланты. Однако цензура не дремала. В 1792 году полиция арестовала писателя-сатирика Новикова и начала проводить обыски в типографиях. Компаньоны Крылова, опасаясь преследований, закрыли издательство.

Иван Андреевич тяжело перенес разрыв с бывшими соратниками. Шумный Петербург стал его угнетать. Крылов почти ни с кем не общался. В одиночестве музицировал, просиживал за сложными математическими задачами и геометрическими построениями.

Математика прельщала его закономерностью и непреложностью выводов. Крылов обращался к точным наукам в периоды неудач и неприятностей. Было у писателя еще одно увлечение – он не пропускал ни одного крупного пожара и ездил смотреть на них в любое время дня и ночи. О каждом таком случае потом мог рассказывать в мельчайших подробностях.

Тем временем политическая ситуация постепенно менялась, и у Крылова появилась возможность снова попробовать себя в издательском деле. Вскоре Иван Андреевич основал новый вестник «Санкт-Петербургский Меркурий». Журнал отличался от двух своих предшественников отсутствием сатирической направленности.

Публиковались поэзия, проза и переводы. Сам Крылов обратился к лирике – стихам и одам. Неожиданно он был вызван во дворец. Императрица беседовала с Иваном Андреевичем наедине. Содержание разговора осталось в тайне, но последствия были таковы, что Крылов решил покинуть столицу.

Следующие несколько лет прошли вдали от Санкт-Петербурга. Крылов постоянно находился в пути – он вдруг почувствовал вкус к бродячей жизни. Города, поселки, почтовые станции сменялись друг за другом: Ярославль, Нижний Новгород, Тула, Рязань, Тамбов, Моршанск, Пенза…

Крылову нужны были средства к существованию, и он неожиданно для себя пристрастился к карточной игре. Подчас удавалось выигрывать очень крупные суммы. Одна из них, в несколько тысяч рублей, могла полностью изменить его жизнь. Но Иван Андреевич даже не успел почувствовать себя богачом, как был обманут шайкой мошенников.

Крылов оставил литературу, разорвал прежние связи и даже радовался, когда старые знакомые его не узнавали. Неизвестно, смог бы он отказаться от такого образа жизни, если бы не разразившийся скандал. Слухи о растратах казенных денег, хищениях и убийствах, связанных с азартными играми, дошли до Санкт-Петербурга. Полиция арестовала нескольких главарей картежных шаек, началась череда разоблачений. Выяснилось, что в сомнительные дела оказались втянутыми очень известные фамилии. Иван Андреевич словно очнулся от карточного наваждения и нашел силы изменить свою жизнь.

Этому поспособствовало и то, что власть в государстве перешла к сыну Екатерины Павлу. В первые месяцы царствования он уничтожил все, чем дорожила императрица, изгнал из столицы ее фаворитов, вернул из ссылки Радищева, выпустил из тюрьмы Новикова. У многих появилась надежда на благоприятные для общества перемены. Крылов вернулся в Петербург. Однако реформы Павла оказались непоследовательными и противоречивыми. Править ему было суждено недолго. Заговорщики убили императора, а гвардия присягнула его сыну – Александру.

Крылов подал прошение о назначении на должность помощника эстляндского губернатора и выехал в Ригу. Служба под началом давнего знакомого князя Голицына не была обременительной. Иван Андреевич посвящал свободное время изучению немецкого языка и литературным занятиям. Он решил обратиться к форме басни, ведь в то время большинство авторов пробовались в этом жанре.

Лучшим переводчиком басен Лафонтена той поры был Иван Иванович Дмитриев. Но при этом он считал литературу занятием второстепенным, посвятил себя государственной службе, став при царе Александре министром юстиции.

Именно Дмитриев оказал Крылову искреннюю поддержку, ознакомившись с его переводами французских басен. Иван Иванович убедил Крылова, что тот, наконец, нашел себя в литературе и уговорил продолжить писать в том же жанре.

Иван Андреевич вернулся в Петербург. Там он познакомился с известным театралом князем Шаховским и директором театров Нарышкиным. Режиссеры остро нуждались в новых постановках. Иван Андреевич передал им свои прежние произведения, когда-то отвергнутые завистливым драматургом. Успех его пьес «Модная лавка» и «Илья Богатырь» превзошел все ожидания. В одночасье Крылов стал знаменитостью. Театр помог ему войти в высший свет общества.

Вскоре князь Шаховской предложил Ивану Андреевичу выпускать журнал «Драматический вестник». В нем Крылов начал публиковать басни. Сначала это были переводы западных авторов, а позже появились и оригинальные произведения. В течение только 1808 года таких басен было напечатано около двадцати. А в 1809 году вышла первая книга Крылова, которая мгновенно разошлась, принеся автору невиданную славу. Через два года появился его следующий сборник, и Российская литературная академия приняла Крылова в свои ряды.

Народная любовь к баснописцу росла. Читателям было понятно, кто из современников скрывается под тем или иным литературным персонажем. Кроме этого, в произведениях Крылова находили отражение наиболее значительные события той непростой эпохи. К примеру, в баснях «Кот и Повар», «Ворона и Курица», «Щука и Кот» Иван Андреевич выразил свое отношение к Наполеону, Александру I, фельдмаршалу Кутузову и адмиралу Чичагову – главным фигурам Отечественной войны 1812 года. Ведь многие тогда неправильно поняли гениальный военный замысел Кутузова, предопределивший победу над французами, и высказывали опасение за судьбу Отечества.

За два послевоенных года Иван Андреевич опубликовал еще около двадцати басен. Слава автора продолжала крепнуть, он целиком отошел от переводов и писал собственные произведения. Однако в личной жизни Крылова мало что изменилось. Баснописец продолжал ходить в холостяках, переехав на квартиру рядом с Публичной библиотекой, где проходила его служба.

Хозяйство помогала вести горничная Феня, растившая дочь Сашу – крестницу хозяина. Крылов забыл о нужде, сопровождавшей его молодость. Он стал весьма состоятельным человеком и мог позволить себе многое. Но чаще всего желания писателя ограничивались лишь приобретением интересных книг и пристрастием к хорошей еде.

Облику мудрого с лукавинкой баснописца в известной мере подчинена была и его биография. Многочисленные анекдоты о его рассеянности, забавных чудачествах и неодолимой лени закрепляли в сознании современников и потомства образ умного, но непрактичного чудака. Массивная, по-мужицки коренастая фигура Ивана Андреевича словно подчерки­вала народный характер его творчества.

Крылов слыл среди окружающих чудаком и ленив­цем. Он мог целыми днями сидеть у окна своей комнаты с излюбленной трубкой или сигарой или подолгу лежать на диване в раздумье. О рассеян­ности Ивана Андреевича передавались многочисленные слухи: то он явился во дворец в мундире с пу­говицами, замотанными в бумажки, то залил ценную книгу кофе, то пришел на прием не в тот день.

Пушкин, близко знавший Крылова, записал в своих «table-talk» забавный анек­дот: «У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжелой раме. Кто-то ему заметил, что гвоздь, на который она была повешена, непрочен и что кар­тина когда-нибудь может сорваться и убить его. «Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову».

Иван Андреевич любил хорошо поесть. Чаще всего он обедал в гостях. Перед застольем обыкновенно прочитывал две-три басни, по­слушать которые собирался весь дом: и дети и двор­ня. Лучше всего выходила у Крылова «Демьянова уха». После чтения Иван Андреевич водворялся в кресло и тихо дремал. Но вот наступала торжественная минута: дверь в гостиную раскрыва­лась, и доносился голос: «Обед подан». Крылов с необыкновенной легкостью подымался и решительно направлялся в столовую, как человек, готовый, наконец, приступить к работе.

Перед почетным гостем ставилась глубокая тарелка с ухой и другая – с расстегаями. За обедом он не любил говорить, лишь время от времени похваливал понравившееся ему блюдо. Телячьи котлеты обычно бывали громад­ных размеров – еле на тарелке умещались. Крылов брал одну, затем другую, приостанавливался и, оки­нув взором обедающих, быстро производил матема­тический подсчет, а затем решительно тянулся за третьей. Его неподдельное восхищение вызывала громадная жареная индейка. Вина пил мало, но сильно нале­гал на квас. Когда обед кончался, Крылов груз­но опускался в кресло и погружался в блаженную дремоту.

Однообразие своей жизни Иван Андреевич порой скраши­вал почти детскими фантазиями и чудачествами. М. Лобанов рассказывает: «Иногда, будучи при деньгах, Крылов позволял себе, как дитя, забавные фан­тазии. Некогда собирал он картины и редкие гравю­ры, потом сбыл гравюры все до одной; картины, одна­ко ж, сохранились до самой кончины… Однажды на­скучила ему чернота и неопрятность его быта; он переменил почерневшие от времени рамки всех своих картин, завел новую мебель, купил серебряный, бо­гатый столовый сервиз; пол устлал прекрасным английским ковром, приобрел у Гамбса лучшую горку красного дерева за четыреста рублей, наставил в нее множество прекрасного фарфора и хрусталя, завел несколько дюжин полотняного и батистового белья.

Показывал мне расходную свою книжку: «Вот посмотрите сами, – говорил он, – это стоило мне более десяти тысяч рублей». Но лишь несколько дней все это оставалось в порядочном виде. Недели через две вхожу к нему и что же вижу? На ковре насыпан овес: Крылов заманил к себе в гости всех голубей Гостиного двора, кото­рые пировали на ковре, а сам он сидел на диване с сигаркою и тешился их аппетитом и воркованьем.

При входе каждого голуби с шумом поднимались, бренчали фарфоры и хрустали, которые, убав­ляясь со дня на день, наконец, вовсе исчезли, и на горке, некогда блиставшей лаковым глянцем, лежала густая пыль, зола и кучи сигарочных огарков. А ко­вер? О ковре не спрашивайте: голуби привели его в самое плачевное состояние.

К числу роскош­ных затей принадлежал и сад, в который однажды ему вздумалось превратить свою квартиру. Иван Андреевич купил до тридцати кадок с деревьями: лимонами, померанцевыми, миртовыми, лавровыми и разными другими, и так заставил комнаты, что с трудом проходил и ворочался между ними. Но этот эдем, оставленный без надзора и поливки, завял, засох и в короткое время исчез».

С некоторыми причудами Крылова близко знавшие его люди волей-неволей мирились. Их объясняли обычно возрастом, хотя кое-кто понимал, что дело тут не в возрасте, а в осторожности. Баснописец не поддержи­вал вольнодумных разговоров – он считал их пустой болтовней и всячески от них отстранялся; когда в ком­пании развязывались языки, и беседа приобретала резкое противоправительственное направление, Крылов уходил, ссылаясь на нездоровье или усталость.

На литературных чтениях он, по заведенной привычке, подремывал в крес­лах, а ежели чтение было скучным, то откровенно засы­пал. Старый приятель Ивана Андреевича, драматург Шаховской, жаловался, что на чтении его последней пьесы Крылов «заснул в первом действии и выспался – к четвертому».

Такая слава ленивца и чудака помогала Крылову укрыться и от назойливого любопытства знакомых, и от подозрительности властьимущих. Еще друг Пушкина П. А. Вяземский понимал это и писал: «Крылов вовсе не беззаботный, рассеянный и до ребячества про­стосердечный Лафонтен, каким слывет он у нас. Во всем и всегда был он, что называется, себе на уме… Басни стали призванием Крылова, как по врожденному дарованию, так и по трудной житейской школе. Здесь мог он говорить, не проговари­ваясь; мог касаться вопросов, об­стоятельств, личностей, о которых не хватило бы духа говорить прямо».

До пятидесяти лет Иван Андреевич отличался завидным здоровьем. Иногда, правда, случались сильные головные боли, которые он лечил своеобразным средством – чтением глупых романов. Потом он стал тяжело чувствовать свою старость. Тело казалось непомерно грузным, ноги налитыми свинцом, голову сжимал тугой обруч. Крылову было трудно работать, мысли не шли, он много спал.

В пятьдесят два года у Крылова случился первый удар. Это было нарушение мозгового кровообращения с параличом лицевых мышц. Выздоравливал Иван Андреевич долго и только через год он смог вернуться к прежним занятиям.
Государь пожаловал баснописцу орден и чин статского советника. Ивана Андреевича стали величать всероссийским «дедушкой Крыловым». Теперь у него было все – слава, знатность, богатство. Но единственно близким человеком Ивана Андреевича оставалась крестница Саша, которую он выдал замуж, подарив хорошее приданное.

Вскоре Крылов перестал сочинять — его потрясла смерть Александра Пушкина. Ведь незадолго до трагической дуэли поэт был у него в гостях, и ничто не предвещало столь ужасной развязки. Первого февраля 1837 года Крылов, Жуковский и Вяземский выносили из церкви гроб с телом убитого поэта. После смерти Пушкина Иван Андреевич не написал больше ни одной новой басни – его муза смолкла.

Осенью 1844 года при Академии наук открылось новое отделение – русского языка и словесности. Первым в списке академиков стояло имя Крылова. Однако Ивана Андреевича уже мало радовали эти запоздалые почести. Последний тираж его басен лежал на типографском складе – автор запретил выпускать его в продажу. Секрет этого распоряжения открылся позже.

В ноябре 1844 года Иван Андреевич почувствовал себя плохо. Врачи не могли облегчить его мучительные головные боли. Крылов чувствовал, что жить осталось недолго, и продиктовал завещание. По нему все свое имущество и право издания сочинений он оставлял крестнице Александре Савельевой. До последнего вздоха Иван Андреевич не терял ясного сознания. Он попрощался с друзьями и попросил исполнить свои последние распоряжения.

Смерть известного баснописца вызвала отклики по всей России. Газеты писали: «Крылов был поэт чисто русский – по уму, по добродушию, по иронии, по широте души». Ивана Андреевича похоронили в Александро-Невской лавре, рядом с могилами Карамзина и Гнедича. В день похорон более тысячи горожан, пришедших отдать последний долг писателю, получили пакеты с надписью «Приношение на память от Ивана Андреевича Крылова». В пакетах были басни автора в девяти книгах – именно того издания, которое хранилось в типографии и ждало своего часа. Этими книгами Крылов открыл себе путь в бессмертие.

Размышления над гомеопатическим диагнозом

Попытка понять особенности личности Ивана Андреевич Крылова заставляет в первую очередь задуматься о таких препаратах как Кальциум карбоникум, Ликоподиум и Сульфур. Попробуем провести дифференциальную диагностику, основываясь на «Психологических типах в гомеопатии» А.В.Высочанского и «Materia Medica ситуаций» И.В.Тимошенко.

Симптомы Кальциум карбоникум у Крылова (по книге А.В.Высочанского):
— тучный, пастозный, склонный к ожирению;
— крупные черты лица;
— упорно и систематически работающий;
— флегматичный, скромный, медлительный;
— упрямый при попытках внешнего воздействия.

Симптомы Кальциум карбоникум у Крылова (по книге И.В.Тимошенко):
— «закрытый» человек, хороший работник;
-надежность в делах, упорство и настойчивая целеустремленность;
— стремление спрятаться в «защитной скорлупе»;
— тучность, одутловатость;
— повышенный аппетит, особенно к вечеру.

Если углубляться в патогенез Кальциум карбоникум, можно обнаружить множество симптомов, которые не были характерны для Ивана Андреевича Крылова. А.В.Высочанский упоминает о таких качествах, как: обидчивость, склонность к слезам, тревога о будущем, страх болезни, быстрая утомляемость, стремление откладывать на потом, инфантилизм, неуверенность в своих силах, подозрительность, сильная жалость к самому себе.

И.В.Тимошенко отмечает следующие симптомы: страх быть осмеянным, боязнь высоты, замкнутых пространств, бедности, сильная тревога при плохих новостях, желание быть загипнотизированным, размышления о потустороннем, пристрастие к чтению Библии.

Глубинная суть Кальциум карбоникум хорошо сформулирована в книге «Душа лекарств» Раджана Шанкарана: «Главное чувство Кальция – это потребность в стабильности и безопасности. Он слишком слабый, чтобы справиться с жестокостью и грубостью окружающего мира. Кальций пытается построить вокруг себя защитную стену, которая даст ему чувство безопасности и закроет его, как развивающийся внутри яйца эмбрион. Он окружает себя людьми, которые его защищают. Не склонен к авантюрам и не хочет никаких приключений».

Иван Андреевич Крылов, как известно, много путешествовал, не имея собственного дома, увлекался азартными играми, писал сатирические стихи и с юности привык брать на себя ответственность за близких людей. Поэтому определение его как типа Кальциум карбоникум является поверхностным и не отражает сути натуры писателя.

Среди сатириков достаточно часто встречаются ликоподийные личности. Попытаемся оценить известного баснописца с этой точки зрения.

Симптомы Ликоподиум у Крылова (по книге А.В.Высочанского):
— стремление к самостоятельности;
— высокое чувство ответственности;
— добросовестное выполнение работы;
— избегание крайностей, уравновешенность;
— хладнокровие и самообладание;
— стремление к уединению;
— ироничность натуры.

Симптомы Ликоподиум у Крылова (по книге И.В.Тимошенко):
— большие голова и живот;
— еда усиливает голод;
— непереносимость давления одежды на область живота после еды;
— равнодушие к противоположному полу.

Если углубиться в патогенез Ликоподиум, то можно обнаружить много симптомов, которые не были характерны для Ивана Андреевича Крылова. А.В.Высочанский упоминает о таких качествах, как: грубость, льстивость, надменность, недостаток идей, склонность впадать в отчаяние, раздражительность, пугливость, гневливость, плаксивость, трусость, отвращение ко всему новому, консерватизм, неуверенность в себе, меланхолия, беспричинная тревожность, уныние по утрам, думы о прошлых неприятностях, эмоциональная отстраненность, влюбчивость, неуверенность в сочетании с высоким самомнением, деспотичность, эгоцентризм, злобность, зависть, неустанная забота о своем престиже, скупость.

И.В.Тимошенко отмечает следующие симптомы: прекрасен с чужими, тиран в собственном доме, самонадеянный, самоуверенный, безапелляционный, компенсирует внутреннюю самоуверенность презрением и диктаторством, гнев от возражений, вспыльчивость, безразличие к окружающим, страх перед ответственностью, трусость, склонность к лести, плаксивость, отвращение к близкому контакту с людьми, боязнь всего нового, злобность по утрам, старообразность во внешности, преждевременные седина и морщины.

Глубинная суть Ликоподиум отражена в книге «Душа лекарств» Раджана Шанкарана. Он указывает на связь Кальциум карбоникум – Ликоподиум – Сульфур. Чтобы пройти путь от Кальциум до Сульфур, человек должен прожить стадию Ликоподиум. Если Кальциум отражает стабильность, отсутствие движения вперед и желание защиты, то Сульфур – потребность в признании, влияние на окружающих, популярность.

Для Кальциум важно наличие дома, семьи, постоянного заработка, хорошего здоровья. Для Сульфур необходимы уважение, известность, высокая оценка, имидж выдающегося человека. Чтобы перейти от Кальциум к Сульфур нужно приложить большие усилия для личного роста. Ликоподиум отражает именно эту фазу и подходит тем, кто застрял на ней, не имея сил и возможностей двигаться дальше.

Раджан Шанкаран поясняет, что ситуация Ликоподиум начинается тогда, когда человек чувствует, что не имеет власти. Он очень честолюбив и для достижения успеха готов использовать любые средства. При этом Ликоподиум имеет страх ответственности за новые начинания, в которых он боится оказаться некомпетентным.

В зрелые годы трусость может скрываться за внешней бравадой. Ликоподиум может хвастать, блефовать из опасения быть разоблаченным. Он критикует других, чтобы избежать критики себя. Раджан Шанкаран пишет, что в душе Ликоподиум постоянно борются трусость и самомнение, неуверенность и высокомерие, робость и диктаторство. Такая личность стремится к власти, но, в тоже время, боится ее.

В ситуации Ликоподиум находится человек, который чувствует, что его не полюбят, пока он не достигнет каких-либо высот. Именно отсюда проистекает и неуверенность, и стремление к достижению цели. Ликоподиум нуждается в любви и поддержке, поэтому подчеркивает свои заслуги и успехи. Главным качеством Ликоподиум становится честолюбие, целью – желание вырасти, страхом – остаться никем.

Исходя из образа Ликоподиум, созданного Р.Шанкараном, а также из характеристик А.В.Высочанского и И.В.Тимошенко, можно сделать достоверный вывод о том, что полного соответствия между типом Ликоподиум и личностью баснописца Крылова не наблюдается.

Некоторые черты внешности писателя: круглое румяное лицо с полными яркими губами, торчащие волосы, величавая осанка, заставляют задуматься о типе Сульфур.

Симптомы Сульфур у Крылова (по книге А.В.Высочанского):
— тучный, крепкий, полнокровный, с ярко-красными губами;
— не заботится о своей внешности;
— ворчливость, малоподвижность, лень;
— импульсивность, упрямство;
— стремление философствовать.

Симптомы Сульфур у Крылова (по книге И.В.Тимошенко):
— равнодушие к собственной внешности;
— философские раздумья;
— венозное полнокровие, красные выходящие отверстия.

Если углубиться в патогенез Сульфур, то можно обнаружить множество симптомов, которые не были свойственный Ивану Андреевичу Крылову. А.В.Высочанский упоминает о таких качествах, как вздорность, беспокойство по пустякам, нетерпение, надменность, подозрительность, раздражительность, гневливость, слезливость, торопливость, уныние, меланхолия, желание умереть, тревожность, порывистость, озлобленность, вспыльчивость, сварливость, отвращение к систематическому труду, беспорядочность, неуживчивость, религиозная мания, эгоцентризм, полный отрыв от реальности.

И.В.Тимошенко отмечает следующие симптомы: сверхвысокое мнение о себе, великие идеи о счастье всего человечества, равнодушие к окружающим, драчливость, гневливость, нетерпимость, тревожность.

Глубинная суть Сульфур хорошо сформулирована в книге «Душа лекарств» Раджана Шанкарана. Он пишет, что для подобного человека характерно желание интенсивной деятельности с целью достижения материального благополучия. Если условия не позволяют этого, Сульфур уходит в построение теорий и философских систем с целью заслужить уважение и признание.

Несмотря на наличие отдельных Сульфурных черт, определение личности Крылова как Сульфур было бы некорректным. Для более точной постановки гомеопатического диагноза мы должны учитывать такие свойства натуры Ивана Андреевича, как: непреодолимое желание присутствовать на пожаре (аналог пиромании), страсть к азартным играм (картам), неумеренный аппетит (булимия), сниженный интерес к противоположному полу (холостяцкая жизнь) и особенности творчества (жанр басни).

Первые три симптома связаны в единый синдром. Объяснение им можно найти в монографии известного психиатра Отто Фенихеля «Психоаналитическая теория неврозов». В разделе «Пиромания» он пишет, что с точки зрения психоанализа деструктивная сила огня символизирует мощь сексуального порыва. Наслаждение огнем имеет глубинную связь с так называемым уретральным эротизмом.

В разделе «Страсть к азартным играм» Фенихель отмечает, что возбуждение от игры сродни сексуальному, победа – оргазму, проигрыш – наказанию кастрацией. Игрок искушает судьбу объявить, благосклонна ли она к нему. Удача означает покровительство (нарциссическое удовлетворение) в будущих инстинктивных актах.

Типичный игрок верит в свое право просить приведение об особом покровительстве. Игра – это магический способ вынудить судьбу исполнить ее «обязанность». Выигрыш означает мятеж в целях получения желаемого, а проигрыш – бессознательное заискивание в тех же целях.

Психологическая функция состоит в избавлении от напряжения посредством его повторения или предвосхищения. Вначале азартная игра мыслится как забава, позже игровая суть может быть утрачена, тогда человек теряет способность контролировать события, и подвергается разрушительному действию тревоги. Истинный игрок со временем должен потерпеть крах.

Пироманию, как и страсть к азартным играм психологи относят к так называемым импульсивным действиям. В этих побуждениях неразрывно связаны стремления к безопасности и, одновременно, к инстинктивному удовлетворению. Импульсивные влечения отличаются от инстинктивных особой силой. Когда они доходят до стадии невроза, человек утрачивает способность к ожиданию и размышлению. Вместо этого он действует под влиянием непреодолимого импульса. Импульсивный невротик стремится не к достижению позитивных целей, а к избавлению от напряжения, которое переживается им очень остро, как угроза самому существованию.

Иван Андреевич Крылов не был импульсивным невротиком. Его увлеченность азартными играми, несмотря на свою продолжительность, не приняла форму страсти (как это случилось бы у типа Лахезис). Крылов смог вовремя остановиться, не перешагнув ту черту, за которой человек перестает управлять своей личностью.

Зато страсть к наблюдению за бушующим пламенем прошла через всю жизнь. Он не пропускал ни одного крупного пожара и о каждом мог рассказать в мельчайших подробностях. Лишь незадолго до смерти Иван Андреевич перестал испытывать волнение от зрелища огня. Случилось так, что загорелся соседний от его жилища дом. Домашние торопили Крылова, суетились, выносили вещи. А Иван Андреевич не обращал внимания ни на крики, ни на слезы. В конце концов, поддавшись уговорам, он медленно оделся, вышел на улицу и буркнул: «Не для чего перебираться». После этого спокойно вернулся и лег спать.

Иван Андреевич Крылов всю жизнь любил хорошо поесть. Об аппетитах баснописца рассказывали анекдоты. С возрастом он стал тучным и малоподвижным. Вот что пишет о своем впечатлении от знакомства с Крыловым Иван Тургенев: «На нем был просторный поношенный фрак, белый шейный платок, сапоги с кисточками облегали его тучные ноги. Он опирался обеими руками о колени и даже не поворачивал своей тяжелой величавой головы.

Только глаза его изредка двигались под нависшими бровями. Ни сонливости, ни внимания, на лице, а только заматерелая лень, да по временам что-то лукавое словно хотело выступить наружу, но не могло пробиться сквозь этот старческий жир. Когда Крылова пригласили отведать поросенка под хреном, он грузно встал и, шаркая ногами, прошел к столу».

Психоаналитики считают, что при психогенной булимии голод не является выражением потребности организма в пище. Еда становится замещением фрустированных (угнетенных) эмоциональных потребностей, не имеющих ничего общего с питанием. Бессознательную основу булимии формирует жажда любви и обладания, которая не удовлетворяется прямым способом.

Таким образом, пиромания, страсть к азартным играм и булимия имеют одну причину – сексуальную неудовлетворенность. Ни в одной биографии Крылова не удалось найти никаких упоминаний о его связях с женщинами. Достоверно утверждать, что любовь для него прошла стороной, невозможно, однако косвенных подтверждений тому достаточно.

Если бы у Крылова была длительная связь с женщиной, это непременно было бы замечено. Если бы он вел распутный образ жизни, это также бы отразилось в воспоминаниях современников. Вероятно, что сексуальные потребности Ивана Андреевича были невысоки и находили разрядку в виде импульсивных влечений, которые мы уже рассматривали.

В связи с вышесказанным гомеопату приходит мысль о таком типе, как Кониум. А.В.Высочанский пишет, что это медлительный, склонный к полноте человек, нередко отличающийся необыкновенной ясностью ума. Кониум подходит закоренелому холостяку, испытывающему сексуальную неудовлетворенность. Он суеверен, угнетен, тревожен, мелочен, боится одиночества и, в то же время, избегает общества, ощущает, что время тянется слишком медленно и страдает от чувства внутренней пустоты.

И.В.Тимошенко отмечает, что Кониум свойственны: подавление сексуального желания и эмоциональная закрытость, неразговорчивость и сварливость, вздорность и мрачность.

В некоторой степени эти симптомы имеют отношение к Ивану Андреевичу Крылову. Но у него отсутствовали такие Кониумные характеристики, как нарушение сексуальной ориентации (гомосексуализм), склонность к ритуальным действиям, общая депрессивность натуры. В течение всей жизни Иван Андреевич сохранял оптимизм, поэтому Кониумная версия не отражает всех сторон его личности.

Возможно, что в постановке гомеопатического диагноза нам поможет анализ творчества писателя. В молодости он сочинял комедии, трагедии, фельетоны, лирические стихи и эпиграммы. Первые басни Крылова появились в 1788 году.
Басня – один из наиболее древних литературных жанров. Знаменитый Эзоп творил в VI веке до нашей эры. Первыми оригинальными баснописцами стали Кантемир, Ломоносов и Тредиаковский.

Басни Крылова появились в период господства сентиментализма в русской литературе. Их новаторство заключалось в народности и реализме. Белинский писал: «Крылов выразил здравый, практический смысл, опытную житейскую мудрость, злую и простодушную иронию русского народа».

Через большинство басен Крылова проходит антитеза: алчным притеснителям противопоставляется жертва, которая за счет своих положительных качеств (трудолюбия, доброты, справедливости) одерживает моральное превосходство. Сюжеты Иван Андреевич брал из непосредственных текущих событий. Крылов отразил все перипетии Отечественной войны 1812 года в десяти баснях, в которых выразил свое отношение к Кутузову, Наполеону, императору Александру I и адмиралу Чичагову.

Многие басни Иван Андреевич создавал на основе пословиц, придавая им сатирическое содержание. Однако не стоит преувеличивать степень оппозиционности Крылова. Он не мыслил иной политической системы, кроме просвещенной монархии и верил, что улучшение жизни возможно через воспитание граждан. Иван Андреевич не призывал к прямому бунту против несправедливости. Чаще всего он говорил об умеренности и умении приспосабливаться к обстоятельствам.

С точки зрения автора данной книги, крыловские басни воплощают в себе идеологию Бариум карбоникум. Глубинная суть этого типа хорошо раскрыта в книги Я.Схолтена «Гомеопатия и элементы». В соответствующей главе подчеркиваются основные характеристики Бариум: наблюдательность, критика, поиск своего места, приспособление, сохранение структуры, ответственность, серьезность. Ян Схолтен отмечает, что Бариум склонен прятаться, чтобы не стать объектом наблюдения других людей. Он обладает достоинством, но нужен толчок, чтобы сила вышла наружу.

Все перечисленные качества были характерны для Ивана Андреевича Крылова. Гомеопатам, чаще всего, приходится сталкиваться с декомпенсированным Бариумом. Отсюда и представление о нем, как о тупом, заторможенном, боязливом, замкнутом субъекте. Но очевидно, что любой тип, в том числе и Бариум, может существовать в компенсированном и даже гениальном варианте. Таким Бариум карбоникум и являлся, по всей вероятности, Иван Андреевич Крылов.

Жанр басни был выбран писателем не случайно. Он предполагает такие баритные свойства, как прочная структура, лаконизм, видимая прозрачность, скрытый смысл, реализм, простота языка, выразительность деталей, заключительная мораль. Басни Крылова написаны с учетом слухового восприятия, что также характерно для Бариум. Особенность их ритмического построения, разговорные интонации и ненавязчивость поучения определили широкую популярность Крылова, и к пятидесяти годам он стал всенародно любимым автором.

Несомненно, что творчество помогало Ивану Андреевичу в компенсации его личных баритных проблем. Вспомним, как в детстве он неоднократно испытывал унижение по причине бедности, в юности был вынужден ограничивать себя в связи с политической обстановкой. Известность, как и положено для Бариум карбоникум, пришла к нему поздно. Жизнь баснописца прошла по компенсированному баритному сценарию, в который вписались и его холостяцкие привычки, и склонность к чревоугодию, и знаменитая крыловская лень.

Смерть Ивана Андреевич наступила от баритного заболевания – инсульта. Крылов-человек имел свои несовершенства, но в лице автора басен явился мудрецом, исполненным правил чести и добродетели, наставником современников и потомков.

Как писал В.Белинский: «Число читателей Крылова беспрерывно будет увеличиваться по мере увеличения числа грамотных людей».

Действительно, басни Крылова давно стали народным достоянием. Они не подвластны времени, потому что простым ярким языком говорят о человеческих свойствах – пороках и добродетелях. Крыловские басни близки нам и также будут понятны нашим потомкам.

Подробнее в книгах Долининой И.В. «Характер и здоровье», «Узнай свой тип и вылечись», «Великие и гомеопатия».

Курсы по гомеопатии для врачей

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.