Психотип Кальциум карбоникум — Шуберт

Выдержки из книги И.В. Долининой «Великие люди глазами гомеопата».

Франц Шуберт (1797-1828)

Жизнь – это сцена. Аплодисменты или порицания последуют в ином мире. А человек, получив отведенную роль, обязан сыграть её хорошо.

Ф.Шуберт

Жизненный путь и история болезни.

Франц Шуберт родился в 1797 году в семье учителя приходской школы. Отец придерживался строгих нравов и требовал от домашних полной покорности. Детей воспитывал розгами, но старался быть справедливым. Никто из домашних не имел права даже приблизиться к его письменному столу – это было священное, как алтарь, место. Жалоб не терпел, считая, что жалуется тот, кто затаенно ропщет. Как истинный монархист, обожал императора и назвал сына в его честь. Часто говаривал, что семья – это маленькое государство. Шуберт боялся отца и на всю жизнь запомнил его холодные навыкате глаза и строгий голос.

Франц пошел в школу с пяти лет. Науки давались ему легко. Отец рано заметил способности сына к музыке. Маленький Шуберт даже видел музыкальные сны, после которых наигрывал какие-то свои мелодии. Слушать орган для него было праздником, именно поэтому Франц любил посещать церковь. Отец понял это стремление по-своему и отдал сына в закрытую церковную школу.

Нравы этого заведения были строги – наказания сыпались как из рога изобилия. Учеников пороли часто и нещадно, за более серьезные проступки сажали в карцер. Целью подобного воспитания было искоренение всякой индивидуальности и прививание безоговорочной покорности.

Перед богом все равны: у всех воспитанников одинаковая одежда, одинаковые жесткие кровати, одинаковые жестяные кружки и миски. Утром по коридорам раздавался жесткий окрик: «Подъем!». Не успел вовремя одеться, застелить постель или умыться – оставайся без завтрака. Наказания подстерегали на каждом шагу. Начальство следило, чтобы каждый ученик делал все быстро, безропотно и ни на минуту не оставался один – даже гуляли в закрытом дворе парами по кругу. И так изо дня в день, из месяца в месяц.

Никто не мог подумать, что маленький Франц, толстый и неуклюжий, тихий и покладистый, имеет свое особое мнение по поводу такой системы обучения и воспитания. Он не участвовал в дерзких выходках, но никогда не подводил товарищей и однажды даже взял на себя чужую вину. Наедине с собой Франц мог быть только ночью, когда, лежа на жесткой кровати, грезил музыкой и мечтал об освобождении.

Но любые испытания рано или поздно заканчиваются. И вот Франц свободен! Он сам может получить должность учителя в школе. Он хорошо играет на рояле и органе, неплохо владеет скрипкой. Уже давно пробует сочинять музыку. От армейской службы его освободили из-за маленького роста (156 см) и плохого зрения.

Молодого Шуберта любят ученики, у него много приятелей. Франц готов отдать другу, все что имеет. Деньги не задерживаются в его карманах. Нотную бумагу Шуберт изводит в таких количествах, что отец высказывается категорически против его сочинений.

Франц не принадлежит к тем цепким натурам, которые способны извлечь выгоду из любого предприятия. Его основные качества — абсолютная непрактичность и глубокий романтизм.

Мать Шуберта умерла рано, и отец женился вторично на женщине почти вдвое себя моложе. С мачехой Францу, можно сказать, повезло. Она хорошо относилась к пасынку. Когда родитель за непокорность отказывал сыну в денежной поддержке, тайком совала Францу в одежду монеты.

У Шуберта было много приятелей, которых он считал друзьями и готов был за них в огонь и воду. Франца любили за самоотверженность и тихую скромность, но при этом часто злоупотребляли его доверчивостью и душевной щедростью.

Особо характерна в этом отношении была дружба Шуберта с неким Францем Шобером. Его имя не осталось в истории, хотя Шуберт всегда восхищался другом и во всем ставил его выше себя. Шобер обожал успех. Появляясь в компании, он сразу же обращал на себя внимание остротами, шутками и анекдотами. Казалось, этот талантливый юноша умеет все – писать стихи, петь романсы, играть пьесы. Он привык дорого одеваться и легко тратить деньги, которые занимал без отдачи у друзей и поклонников. Победами среди женщин Шобер гордился и вел им аккуратный счет.

Что же привлекало Шуберта в этом столь не схожем с ним человеке? Вероятно, это была тяга к своей полной противоположности. Франц считал друга почти гением, он не замечал, что суть жизни приятеля составляют одни развлечения. Видимо поэтому, будучи разносторонне талантливым, Шобер остался полным дилетантом.

Шуберт же по своей натуре был тружеником. Он мог не вставать из-за стола или фортепиано целыми сутками. Францу мешали робость и застенчивость, только Шобер мог вытащить Шуберта в общество. Он был страстным театралом и ввел своего приятеля в театральный мир, где представлял его как своего друга и талантливого композитора.

Так произошло знакомство с одним из выдающихся артистов того времени – Йоганом Фоглем. Он был прославленным певцом и блистал на сцене придворной оперы. Имел яркий дар перевоплощения и создания образа. Шуберт даже не мог представить, что он не только познакомится с любимым артистом, но и будет с ним плодотворно работать!

Франц давно уже понял, что созданием партитуры творчество в искусстве не заканчивается, а только начинается. Ведь замысел автора должен воплотить исполнитель. И если он достаточно талантлив, то может не только обогатить смысл произведения, но и открыть в нем новые, неизвестные глубины.

Познакомиться с Фоглем было не так просто, но Шобер использовал для этого свои театральные связи. Франц заочно представил Шуберта как очень талантливого молодого автора. Но Фогль был сыт по горло «молодыми гениями» и попросил оставить его в покое. Отказ огорчил Шуберта, но не охладил его намерений.

Через некоторое время Фогль все же пришел на званный вечер Шобера, где и познакомился с Шубертом… «В вас что-то есть, но вам не хватает актерства», – таким было первое впечатление прославленного маэстро. Позже, когда Фогль исполнил несколько песен Шуберта, они нашли общий язык. Песни Шуберта в исполнении Фогля имели огромный успех. Певец стал горячим поклонником молодого композитора и способствовал росту его популярности.

А вот дружба Шуберта с автором стихов к его песням – Йоганном Майерхофером – постепенно ослабевала. Франц был жизнелюбом и стремился к ярким личностям, вроде Шобера. А Йоганн постепенно превращался в мрачного мизантропа. Его уже раздражали шутки, улыбки и смех. Неудивительно, что между бывшими соавторами все чаще случались сначала размолвки, а затем – и громкие ссоры.

Шуберт все больше раздражал Майерхофера и сам становился все более чуждым бывшему другу. И тот, и другой вовремя поняли, что лучше разойтись. Это позволило им сохранить единственную связывающую их нить – любовь к искусству.Поэт по-прежнему находил усладу в музыке композитора, а Шуберт, время от времени, писал песни на стихи Майерхофера.

До сих пор мы не касались отношений Шуберта с женщинами. Он никогда не был женат, но несколько раз влюблялся. Застенчивость и близорукость не способствовали завязыванию знакомств.

Биографы упоминают о влюбленности Франца в красивую, но незнатную Пэпи Пекельхофер, которой Шуберт так и не решился открыть своих чувств.

Более известно о любви к аристократичной Каролине Эстергази. С подачи барона Шенштейна по свету пошла гулять легенда о возвышенном, поэтичном и безответном чувстве Шуберта. Впоследствии эта легенда легла в основу художественных фильмов о композиторе вроде «Песнь моя летит с мольбою». Мы знаем, что Франц восхищался красотой, умом, воспитанностью и деликатностью Каролины. Но подлинных документов, касающихся их отношений, не обнаружено.

Известно, что Шуберт, как и большинство молодых людей того времени, посещал публичные дома. На это его подбивал Шобер. В результате в двадцатипятилетнем возрасте Франц заразился самым распространенным венерическим заболеванием – сифилисом. Это событие повергло его в полное отчаяние. Лечение продолжалось около двух лет и было успешным. Шобер тоже заразился, однако не унывал и вскоре считал себя полностью излеченным.

Шуберт продолжал жить и плодотворно работать. Ничто не предвещало скорой трагедии, которая случилась, когда композитору был всего тридцать один год. Однажды Франц пошел в трактир и заказал себе порцию рыбы. Едва проглотив кусочек, Шуберт отшвырнул тарелку: «Эта рыба отравлена, меня от неё воротит!».

С этого вечера омерзительный запах рыбы преследовал Шуберта, лишив аппетита. Но он принял видимость причины за саму причину. Заразился композитор еще две недели назад, причем той самой болезнью, от которой умерла его мать. Дело было в октябре 1828 года. И хотя возбудитель брюшного тифа был открыт значительно позже (в 1880 году), клиника заболевания не оставляет сомнения в правильном диагнозе.

Сначала Шуберт расценил свое состояние как простое недомогание после недоброкачественной пищи. Он всеми силами боролся с нарастающей слабостью, но вскоре болезнь заставила лечь в постель: «У меня ничего не болит, только чувствую себя настолько усталым, что не могу встать». С середины ноября появилась высокая температура. Шуберт начал бредить, метаться и громко петь, его с трудом могли удержать в кровати.

Лечение было начато поздно, да и вряд ли было эффективным, так как заключалось в кровопусканиях и использовании «нарывных средств», вроде горчицы.

Шуберта посещали друзья и соратники. Не пришел только Шобер, хотя именно к нему было обращено последнее письмо умирающего Франца. Шобер явился, когда Шуберт уже никого не узнавал. Он метался в постели и кричал: «Не оставляйте меня здесь, под землей! Тут очень холодно и сыро!». 19 ноября композитор впал к глубокую кому, за которой последовала смерть.

Огромное музыкальное наследие, которое оставил нам композитор после своей короткой жизни, смогло быть в полной мере оценено лишь через несколько поколений. Шуберт, этот рыцарь искусства, так писал о главной любви своей жизни – музыке: «Ты долгими скорбными ночами согревала мое сердце горячей любовью и переносила меня в лучший мир. За все тебя благодарю».

.

Размышления над гомеопатическим диагнозом.

История болезни Шуберта не вызывает сомнения в том, что он перенес сифилис. В то время это венерическое заболевание имело очень широкую распространенность. Первая его эпидемия отмечена в Европе в конце пятнадцатого века. Заболевание описывалось под названием «испанская» или «французская болезнь». В шестнадцатом веке итальянский врач и поэт Фракасторо написал поэму о пастухе по имени Сифилус, за грехи наказанном богами «постыдной заразой». Отсюда и пошло современное название болезни.

Помимо полового, известен и бытовой путь заражения сифилисом через предметы, которыми пользовался больной. Косвенным виновником болезни Шуберта был его приятель Шобер. Он вел беспорядочный образ жизни и любил посещать публичные дома. Часто приглашал с собой Франца – иногда тот отказывался, но порой – соглашался.

Заразился композитор в конце 1822 года. Когда появились первые признаки «постыдной болезни», Шуберт пришел в ужас. Довериться он мог только Шоберу, который договорился с врачами о тайном лечении. Неизвестно, чем пользовали музыканта доктора Шеффер и Бернхард, но курс был очень длителен.

Физические страдания усугублялись подавленным душевным состоянием. Шуберт стал раздражительным, боязливым и нелюдимым. Он избегал даже близких людей, не открывая им дверь. Всю глубину отчаяния Франца можно ощутить, прочитав его стихотворение «Моя молитва», относящееся к этому периоду жизни.

Летом 1823 года наступило улучшение состояния больного. Но позже новый виток болезни привел его к необходимости лечь в Венскую всеобщую больницу. Там Франца наголо остригли, поэтому даже после выписки он вынужден был долго носить парик. Причиной принятия таких мер было появление сифилитической сыпи на границе роста волос.

Случались моменты, когда отчаяние захлестывало Шуберта. В эти минуты написаны его самые грустные письма: «Я чувствую себя наиболее несчастным, самим жалким человеком на свете. Надежды рухнули, любовь и дружба приносят мучительные страдания, вдохновение покинуло меня».

И все же весной 1824 года состояние композитора значительно улучшилось. Иногда его беспокоили боли в руках, но их характер имел в основе физическое перенапряжение. Наш современник, патограф А.Ноймайр высказал предположение, что сифилис Шуберта в течение двух лет вошел в стойкую ремиссию и больше не беспокоил композитора. Патологоанатомические данные, полученные после смерти Шуберта, не содержат информации о сифилитических изменениях внутренних органов, костей или головного мозга.

В те годы сифилис могли лечить так называемым «отваром Циттмана», ваннами и втираниями ртутной мази. В случае Шуберта лечение дало положительный результат. А его приятель Шобер не только полностью излечился, но и дожил до восьмидесяти лет.

В гомеопатическом арсенале имеется целый ряд высокоэффективных антилюэтических препаратов: аурум, ацидум нитрикум, карбо вегетабилис, лахезис, меркуриус, стафизагрия и много других. Каждый из них высокоспецифичен и может назначаться не для того, чтобы уничтожить бледную трепонему, а для поднятия иммунитета зараженного человека.

С учетом психофизического состояния Шуберта, ему подошли бы гомеопатические препараты карбо вегетабилис и аурум.

Если не считать венерического заболевания, в целом Франц Шуберт был относительно здоров. Иногда композитора беспокоили головные боли, которые он связывал с напряженной работой и плохим зрением. Близорукость маэстро начала развиваться с юного возраста. В этом случае гомеопатия могла предложить ему: арнику, кальциум карбоникум, силицею, графит или руту.

Возможно, композитор прожил бы долгую плодотворную жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Он погиб от той же болезни, от которой когда-то умерла его мать. Этим смертельным недугом оказался брюшной тиф. Эпидемия, поразившая Шуберта, началась из-за недостаточных гигиенических условий в предместьях Вены: канализация отсутствовала, источники питьевой воды были загрязнены.

Чтобы лучше представить себе историю болезни композитора, обратимся к статье доктора Гильденбранда «О заразном тифе» (1810 г.): «Через две-три недели после заражения наступает состояние незначительного недомогания: быстрая утомляемость, головокружение, неосвежающий сон, снижение аппетита, тошнота, иногда рвота и боль в животе. Переход продромальных явлений в собственно болезнь происходит так постепенно, что редко бывает возможно точно установить первый день заболевания. Лишь ступенеобразное повышение температуры заставляет больного лечь в постель.

В первые две недели заболевания не бывает поносов, а наоборот имеются устойчивые запоры. На третьей неделе недуг поражает нервную систему – появляется спутанность сознания и бред. В этот затяжной период высокой лихорадки нарастает слабость, но во время бреда пациент становится возбужденным – может громко кричать, размахивать руками, пытаться вскочить с кровати и выбежать из комнаты. Поэтому совершенно обязательно присутствие сиделки.

Больного много дней преследует одна и также навязчивая идея, она мучительно воздействует на психику, вызывая страх. Интересен и тот факт, что даже при сумеречном состоянии тифозного пациента, он иногда способен на достаточно последовательные рассуждения и действия. Такого не бывает при настоящем воспалении мозга».

Доктор Гильденбранд сам перенес брюшной тиф. И вероятно поэтому смог столь точно и ярко описать его симптомы. В бреду его навязчивой идеи была мысль, что «обязательно нужно поменять неподходящее обрамление почки». Как видно, профессия человека проявляется даже в сумеречном состоянии его сознания.

Сравним описание тифа девятнадцатого века со взглядами современной медицины на патогенез этого заболевания. Возбудителем брюшного тифа является тифозная сальмонелла. Попадая в организм человека, она внедряется в слизистую тонкой кишки и начинает размножаться в мезентериальных лимфоузлах. Этому соответствует инкубационный период болезни (9-25) дней.

Прорвав лимфатический барьер, возбудитель попадает в кровь. Это обуславливает первые клинические признаки заболевания. Часть микробов гибнет, выделяя эндотоксин. Он оказывает поражающее действие на нервную систему (спутанность сознания) и внутренние органы (язвы кишечника, пневмония).

Чем слабее защитные функции организма, тем вероятнее возникновение осложнений (абцессы, пиелит, миокардит, остеомиелит, менингит). Приблизительно к третьей неделе заболевания специфический имунногенез достигает наивысшего развития. Организм очищается путем выделения бактерий, основная масса которых гибнет в печени. Иммунитет при брюшном тифе может сохраняться более 10-15 лет.

Что касается клинической картины, то она начинается с общей слабости, утомляемости, головной боли, снижения аппетита, нарушения сна (сонливость днем, бессонница ночью). Температура повышается постепенно, достигая максимума к концу первой недели болезни. Пациент заторможен, лицо бледное, артериальное давление снижено. Язык сухой, покрыт грязно-бурым налетом, кончик чистый, с отпечатками зубов. Живот вздут, болезнен, печень и селезенка увеличены. Кожа сухая, с единичными розеолёзными элементами в области живота.

При тяжелом течении заболевания может развиться инфекционно-токсический шок. В этом случае нарушается тонус периферических сосудов, возникает депонирование крови и выход её жидкой части за пределы сосудистого русла. Нарастает гиповолемия, гипоксия, метаболический ацидоз. Идет поражение жизненно важных органов («шоковая почка», «шоковое сердце»). Видимо, именно токсический шок явился причиной смерти Франца Шуберта.

Несмотря на отсутствие этиотропного лечения (левомицетина, ампициллина), значительное количество больных в те годы все же выживало. В 1806 году в период массовой эпидемии в Галиции доктор Гильденбранд спас множество заболевших. Он пришел к выводу, что для лечения нет более действенного средства, чем камфора (по 10-12 гран в день). Этот взгляд очень близок гомеопату. Ведь камфора в динамизированном виде используется в гомеопатии для лечения тяжелых больных.

Для борьбы с тифом гомеопаты девятнадцатого века имели широкий выбор препаратов. Только в справочнике Фаррингтона их указано более пятидесяти наименований. Среди наиболее применяемых, следует отметить такие как: аконит, арника, арсеникум альбум, ацидум муриатикум, баптизия, белладонна, бриония, вератрум альбум, геллеборус, гельземиум, карбо вегетабилис, лахезис, опиум, рус, фосфор, хина.

Мы не имеем полной картины болезни Шуберта, но несколько ключевых симптомов заставляют думать о гомеопатическом русе. Вспомним, что композитор считал себя отравленным, его навязчиво преследовал запах и солоноватый вкус съеденной рыбы. В бреду Шуберту казалось, что он находится в чужой комнате, он ощущал холод и сырость, несмотря на то, что в помещении было тепло и сухо.

Вот что пишет о тифозной лихорадке руса Фаррингтон: «Больной скорее мягкого темперамента. Бред бывает тихого характера, но сопровождается беспокойством умственным и физическим. Иногда у больного бывают галлюцинации. Он воображает себя отравленным, отказывается от пищи и питья. Бывает сильная головная боль, носовое кровотечение. Язык с бурым налетом, но совершенно чистым кончиком».

Таким образом, последней болезни Шуберта вероятнее всего соответствует рус токсикодендрон. Но можно ли назвать его конституциональным средством для музыканта?

Вспомним основные характеристики психотипа Рус. Моррисон пишет, что подобный человек в своем психическом развитии проходит несколько фаз. На ранней стадии он активен, весел, любит пошутить, но периодически испытывает необъяснимую робость. Далее наступает этап внутреннего беспокойства. Человек легко расстраивается и раздражается. Позже развивается психическая (и физическая) ригидность (тугоподвижность) и больной впадает в депрессию с элементами навязчивости.

Рус – один из самых суеверных типов, склонный к ритуальному поведению. Физическая патология такого человека касается, прежде всего, суставов, мышц и кожи. У Шуберта не отмечалось физических симптомов Руса. Биографы не упоминают о его беспокойстве или суеверии. Поэтому следует поискать для композитора другое конституциональное средство.

Автор этого текста в своей более ранней работе высказала предположение, что это Графит. Шанкаран сравнивает такого человека с камертоном, который вибрирует от малейшего прикосновения и успокаивается, когда вибрация передана другому предмету. Графит склонен делиться своими эмоциями, опасениями и тревогой с близкими людьми. Казалось бы, что все сказанное имеет отношение к Шуберту.

Но если вникнуть глубже, то можно заметить несоответствия. Графит не просто робок и нерешителен. Он всегда сомневается в собственных силах и порой трусливо уходит от проблем. Такого человека можно назвать тугодумом, так как ему трудно сконцентрироваться на выполнении работы. Основные страхи Графита касаются ожидаемого несчастья.

Малейший пустяк приводит его в отчаяние и вызывает безудержный плач. Физические проблемы Графита касаются эндокринной системы, кожи и её придатков (ногтей, волос), ушей и пищеварительных органов. Из этих заболеваний у Шуберта (в связи с повышенным весом) нельзя исключить эндокринопатию. Иной симптоматики в его биографии не отмечается. Так кем же был композитор?

В описании Руса Шанкараном я нашла интересное замечание о том, что этот препарат комплементарен Калькареа карбоника. При глубоком изучении последнего психотипа обнаружилась высокая степень его соответствия характеру Шуберта. Шанкаран описывает декомпенсированного и компенсированного Кальция. Для того и другого важно построение защиты от внешних опасностей. Один окружает себя людьми, на которых полностью полагается. Другой строит добротный дом с прочными стенами. У врача Кальций ищет поддержки, защиты и полной зависимости. Именно так вел себя Шуберт, когда заразился сифилисом.

Моррисон дополняет характеристику Кальция: «Типичный пациент будет серьезным, ответственным и много работающим… Когда он переутомляется, то может впасть в депрессивное состояние. Его охватывает отчаяние. В этой ситуации Кальций может стать неряшливым и неопрятным как Сульфур… Это пухлый пациент, с круглым лицом и бледной кожей. Он может страдать гипотиреоидизмом, головными болями и прогрессирующей близорукостью».

Возможно, что Францу Шуберту соответствует именно психотип Калькареа карбоника. Он представляется автору золотой серединой между слабым грустным Графитом и возбужденным подозрительным Русом. Ведь для того, чтобы создать множество тонких лиричных произведений, необходимо помимо душевной чувствительности иметь и некую стабильность. А именно эти два качества гармонично сплетаются в характере Калькареа карбоника и душе композитора Франца Шуберта.

Подробнее в книгах Долининой И.В. «Характер и здоровье», «Узнай свой тип и вылечись», «Великие и гомеопатия».

Курсы по гомеопатии для врачей

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.