Выдержки из книги И.В. Долининой «Великие люди глазами гомеопата».

Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832)

Теория, мой друг, суха,

Но древо жизни зеленеет.

И.В.Гёте

Жизненный путь и история болезни

Гёте для немцев – то же, что Пушкин для русских. Мы помним его как автора «Фауста». На самом деле, чем только Гёте ни занимался, кем только ни был. Писатель, художник, скульптор, архитектор, актер, режиссер, химик, физик, геолог, ботаник, оптик, астроном, историк, государственный деятель и философ. Гёте прожил 83 года, хотя с детства имел слабое здоровье. А родился вообще в асфиксии, и долгое время повитуха массировала грудь новорожденного, прежде чем тот издал первый крик.

С семи лет юного Иоганна направили в Лейпциг изучать право. Позже он переехал в Страсбург. В двадцатишестилетнем возрасте Гёте был приглашен в Веймар ко двору герцога. На посту тайного советника он показал чудеса административного искусства, наведя порядок и существенно пополнив казну двора.

Веймарский период Гёте длился одиннадцать лет. Затем вдруг последовал быстрый тайный отъезд в Италию. Этот и многие другие повороты судьбы Иоганна объясняются переменами чувств. По мнению современников, ему были свойственны ветреность, непостоянство, вспыльчивость и причудливость.

Гёте был неповторим и в творчестве, и в эмоциях. Способностью чувствовать была соразмерна его гениальности. Сердце Гёте редко принадлежало красоте женщины, никогда уму, но всегда – нежному нраву.

Впервые он влюбился в возрасте пятнадцати лет. Предметом увлечения была девушка Гретхен, мастерица из шляпного магазина. Именно в честь своей первой любви Гёте назовет потом нежную беззащитную возлюбленную Фауста этим именем.

Прощальной страстью Гёте была юная девятнадцатилетняя Ульрика. В промежутке между первым и последним увлечением любовные романы следовали один за другим. Можно подумать, что в этом отношении Гёте мало отличался от своего современника Казановы. Но это не так. Для итальянского сердцееда обладание женщиной было самоцелью, он вел строгий бухгалтерский учет своим победам. Гёте же любовь всегда заставала врасплох, словно гром среди ясного неба. И каждый раз он думал, что это навсегда.

Отвергнутый, одинокий, он переезжал с места на место, пытаясь мимолетными увлечениями погасить сжигающий пламень неразделенных чувств. А после неудачной попытки самоубийства в едином душевной порыве создал роман «Страдания юного Вертера».

Выйдя в свет, книга произвела настоящую сенсацию в Европе и проникла даже в Китай. С такой силой и достоверностью описать страдания отвергнутого влюбленного до Гёте не удавалось еще никому, поэтому сразу стал кумиром молодежи.

Но ни в Вертере, ни в Фаусте гений не умещался целиком. Благонравным и скучным обывателям он казался то ангелом, то дьяволом. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой», – писал Гёте и подтверждал это всей своей жизнью.

С девятнадцати лет он болел туберкулезом, имел очень чувствительную нервную систему: не мог переносить малейшего шума, боялся высоты, страдал головокружениями. Но усилиями воли старался преодолевать недуги. Чтобы справиться со своим неприятием шума, заставлял себя подолгу слушать солдатские барабаны. Чтобы побороть страх высоты, регулярно поднимался на соборную колокольню. В своем дневнике Гёте пишет: «Я неминуемо должен был заразиться болотной лихорадкой и только решительным усилием воли отогнал от себя болезнь».

Иоганн Гёте обладал развитым даром предвидения. В возрасте двадцати двух лет он покидал Страсбург, решив расстаться со своей возлюбленной, чтобы не связывать себя узами брака. В дневнике Гёте пишет: «Я прыгнул в седло и протянул ей на прощание руку… Но, отъехав немного, вдруг увидел всадника, который двигался навстречу и был одет в серый, шитый золотом костюм. Вдруг фигура его исчезла, как бы растворившись в воздухе. А спустя восемь лет я вновь оказался на той же дороге, только ехал теперь в противоположном направлении и на мне был именно серый камзол с позолотой».

Известен и другой поразительный случай, когда Гёте, находясь в Веймаре, «почувствовал» землетрясение, происходящее за тысячи километров, в Италии. Он сообщил об этом при дворе, а через две недели дошла весть, что в тот день половина города Мессины была разрушена до основания.

Гёте была очень плодовит в творчестве. Полное собрание его сочинений составляет 142 тома! Прожитые годы не убавили таланта и внутренней энергии. Гёте продолжал пользоваться успехом у молодых женщин, много работал, следил за здоровьем.

Но в возрасте семидесяти трех лет случился инфаркт миокарда. Врачи считали больного безнадежным, да и сам Гёте полагал, что умирает. Однако его организм продемонстрировал чудо живучести – не только выжил, но даже вошел в прежний ритм.

Так началась последняя глава его жизни, окрашенная яркими красками любви к девятнадцатилетней Ульрике. Увы, женитьба не состоялась. Спасение Гёте как всегда искал в творчестве и создал свою знаменитую «Мариенбадскую элегию». Судьба дала ему еще девять лет жизни. Ульрика, кстати, прожила девяносто пять лет, так ни разу не побывав замужем.

Гёте, великий жизнелюб, умер, сидя в своем рабочем кресле. Перед смертью он попросил принести вина и, уже отходя в вечность, рукой в воздухе начертил какие-то слова…

«Вначале было Слово», – сказано в Писании.
«Вначале было Дело», – писал Гёте.

Он потрясающе много успел за свою жизнь. Кроме литературы, создал учение о цвете, теорию погоды, открыл новые минералы, предвосхитил теорию Дарвина об эволюции. Он прожил не одну, а много жизней. Наверно, столько, сколько раз любил и мог воскликнуть: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!».

Размышления над гомеопатическим диагнозом

Гёте, как и всякого гения, очень сложно понять, а тем более пытаться проанализировать. Любой вывод, даже достаточно аргументированный, в данном случае будет лишь частным мнением. Это не означает, однако, что мы можем лишь с трепетом перелистывать Фауста», не имея права высказаться о его создателе.

Итак, Гёте… Вероятнее всего, этот образ будет ассоциироваться с такими гомеопатическими типами, как Лахезис, Сульфур, Фосфор, Туберкулинум. Попробуем разобрать каждую из представленных версий.

Материальная сторона жизни Иоганна Вольфганга имела лахезисную основу. Он родился в одной из самых богатых семей, детство провел в обстановке достатка и культуры. В доме было много книг, рано открывших перед ребенком поэзию страстей. С восьми лет Иоганн владел несколькими языками. Отец занимался с ним латынью и немецким, мать поощряла сочинение стихов и сказок. Гёте полюбил театр и живопись, но отец предполагал в сыне будущего правоведа (возможно ли Лахезису стать Арсеном?).

Учась в Лейпциге, впечатлительный, полный огня юноша, быстро разочаровался в педантичной сухой юриспруденции. Его более привлекали старинные алхимические сочинения с их таинственным обещанием дать ключ к пониманию всего сущего (чем не лахезисное занятие?). Иоганн закончил обучение, но побывать адвокатом (лахезисный вариант выхода из тисков арсеникальной юриспруденции) ему не довелось.

Гёте написал роман «Страдания юного Вертера», который сразу же сделал автора знаменитым. Веймарский принц пригласил его ко двору: они были почти ровесниками, и оба самозабвенно окунулись в вихрь развлечений. Иоганн Гёте пришел к «трезвой жизни» раньше своего патрона. Принц назначил его «президентом палаты», что фактически приравнивалось к должности премьер-министра.

Мы продолжаем разматывать лахезисную нить жизни великого Гёте. По этой причине пока не будем упоминать о сторонах его натуры и событиях жизни, не имеющих отношения к настоящей версии. Веймарский период жизни Иоганна закончился его отъездом в Италию. Там он начал работу над давно задуманным «Фаустом». Эта поэма пронизана глубокими страстями и во многом лахезисна по своей сути. Фауст – искатель истины и борец за свободу человеческого духа, Мефистофель – его alter ego.

Возвращение Гёте из Италии ознаменовалось встречей с некой Христиной Вульпиус. Простая двадцатилетняя цветочница покорила зрелого Вольфганга и стала фактически его гражданской женой. В течение семнадцати лет продолжалась связь, которая была, в сущности, мезальянсом. Такое положение вещей характерно для лахезиса, сексуальное притяжение которого к молодой особе может перевесить все аргументы «против».

У Гёте были и другие лахезисные черты. В частности, умение зарабатывать деньги по-крупному. Кратковременное фосфорное сомнение «стоит ли менять свои стихи, навеянные духом природы, на деньги», сменилось твердой лахезисной убежденностью, что его труд стоит дорого. Гёте добился для себя самых высоких гонораров, которые могут считаться рекордными и по сей день. Предполагалось, что за шестидесятитомное собрание сочинений (воистину лахезисная плодовитость!) автор получит шестьдесят тысяч талеров. Гёте успел подготовить сорок томов и получил за них семьдесят три тысячи талеров, а его наследники – еще десять тысяч.

Если пересчитать гонорары Гёте за постановку его пьес на сегодняшние деньги, то несомненно, что они составят миллионы евро. При этом министерское жалование Иоганна Вольфганга составляло около трех тысяч талеров. Для сравнения скажем, что ежемесячное жалование ротмистра из полка мушкетеров составляло семьдесят пять гульденов. На шесть гульденов можно было купить сорок пять килограммов белого хлеба или пятьдесят восемь ржаного.

«Надо дожить до старости, чтобы ее постигнуть, и еще иметь достаточно денег, чтобы оплачивать приобретенные знания… Быть человеком одаренным – недостаточно, чтобы набраться ума, нужно еще многое: например, жить в полном достатке…». Итак, Гёте – Лахезис? Не будем торопиться. Нас ожидает следующая версия – Сульфур.

Широчайшая эрудиция и множество открытий, сделанных Гёте в различных науках, скорее всего, имели под собой сульфурную основу. Он занимался геологией (минералогией), физикой (оптикой), астрономией, зоологией.

В ботанике Гёте отважился спорить с самим Карлом Линнеем. Время показало, что морфология растений развивалась именно в направлении, указанном Гете. Успешно продвигались его анатомические изыскания. В те времена господствовала теория исключительности человека в животном мире. В качестве одного из доказательств приводилось отсутствие межчелюстной косточки, непременной для других млекопитающих. И именно Гёте нашел эту злополучную косточку, изучив череп ребенка. От природы Иоганн был материалистом и скептиком (а кем еще может быть классический Сульфур?). «Я со всей силой верю только в то, что вижу», – заявлял Гёте.

Сульфурные черты с возрастом стали проявляться и в его отношении к деньгам. Гражданская жена Христина неплохо вела домашнее хозяйство. Но в связи с ее смертью хлопоты по дому перешли к невестке Оттилии, и в дом пришли беспорядок и расточительность. После смерти сына, Гёте забрал у невестки ключи от всех кладовых: отныне он самолично распределял припасы, вплоть до того, что даже хлеб для слуг резали в его присутствии.

В течение жизни Гёте вел подробную запись всех трат (а это уже арсеникальный компонент). Благодаря сохранившимся бумагам, мы точно знаем, что в двадцатилетнем возрасте у Иоганна было: 34 скатерти, 267 салфеток, 108 полотенец, 194 рубашки с манжетами и 32 без манжет. Стремление коллекционировать – это тоже сульфурная черта. У Гёте были ценнейшие коллекции книг, картин, фарфора, оружия и предметов роскоши. Так был ли Сульфуром великий писатель и ученый?

Подождем с выводами, обдумав версии Фосфора и Туберкулинума. Автор намеренно объединяет их в одну, ибо рассматриваемые черты характера имеют место у обоих психотипов.

Романтизм Иоганна в любви, скорее всего, имеет фосфорно-туберкулинную основу. Увлечения женщинами давали взлет его творческой фантазии. Так юношеский роман с дочерью пастора Фридерикой Брион способствовал созданию ряда возвышенных стихотворений. Как истинно фосфорно — туберкулинный юноша в ответ на взаимность, Иоганн покинул возлюбленную. Он жаждал новых впечатлений, был изменчив в чувствах и нуждался в зрелой подруге.

Ей стала Шарлотта фон Штейн, женщина не первой молодости, мать семейства (все это нужно юному Фосфору для поднятия собственного имиджа). Шарлотта покровительствовала научным устремлениям своего молодого возлюбленного. Но она требовала от Иоганна чистой дружбы, идеального родства душ. Он же хотел обладать любимой женщиной, писал ей бесконечные письма, играл с ее сыновьями. Все тщетно!

Иоганн принимал как милость разрешение одарять, обожать, заботиться о Шарлотте. Прошло уже четыре года их страннных отношений, а он все прятался в кустарнике у дороги, чтобы поглядеть, как она проедет в город. Ни одна женщина не оказала такого влияния на творческую фантазию юного Гёте, как Шарлотта фон Штейн.

Охлаждение Иоганна к обожаемой «богине» началось после того, как он стал осознавать свой собственный рост. Да и в личной жизни у Вольфганга появилась реальная молодая подруга – красавица Корона Шретер. Она была певицей, владела тремя языками и сочиняла музыку. Корона разделила чувства Иоганна. Но вместо того, чтобы радоваться любви красивой талантливой женщины, Гёте терзался раскаяниями и исповедовался Шарлотте фон Штейн.

Ревнивая Шарлотта не только отказывала Иоганну в близости, но и попыталась запретить интимные связи с другими женщинами. Вскоре в любви Вольфганга и Короны возникли осложнения. Соперником выступил сам герцог. Возможно, подсознательно Гёте сам ускорил надвигающуюся развязку. Он с головой окунулся в работу. В это время им написаны пьесы «Брат и сестра», «Лила», «Ифигения в Тавриде».

В последней драме Ифигению играла Корона, Ореста – сам Гёте. Популярность – основная черта юности Гёте. Вот что он советовал актерам, играющим его пьесы: «Только глупец держится середины, когда у него есть материал, чтобы сыграть нечто исключительное! Напрягайте каждый нерв. Выше, выше! Или оставайтесь в своем дерьме!»

Гёте вступал в пору тридцатилетия и остро ощущал прощание с молодостью. Он наводил порядок в своих бумагах и подводил итоги: «Я спокойно взираю на прошедшую жизнь, на смятение, суету, жажду знаний, свойственную юности, которая стремится поспеть повсюду. Особенное удовольствие мне доставляли тайные обстоятельства, неясное и воображаемое. Как поверхностно я касался научных вопросов, чтобы тут же забросить их! Как много дней растратил попусту, – не на полезные размышления и творчество, а на чувства и призрачную страсть, которые лишь расхищают время. Как мало пользы принесло все это! А теперь половина жизни прошла, пути назад уже нет. Я подобен человеку, которому удалось спастись из потока, теперь он стоит и сушится на благодатном солнце…».

Похоже, что Гёте в тридцатилетнем возрасте сбросил фосфорно-Туберкулинную маску. В дневнике он пишет: «Душу мою наполняют великие мысли, я чувствую свое мировое значение». Так все же, удастся ли нам определить наиболее вероятный психотип великого мастера? По мнению автора этой книги, наиболее близким к Гёте оказывается тип Карцинозинум. Что знаем мы о подобном человеке? Обратимся к монографии А.П.Иванива «Materia Medica биотерапевтических средств».

В разделе «Карционозинум» мы можем обнаружить симптомы и черты характера, имевшие место и у Гёте. В частности, в рубрике «Сходные средства» мы видим те препараты, с которыми проводили диффдиагноз: Лахезис, Сульфур, Фосфор, Туберкулин. В описании нозологий – туберкулез, инфаркт. В модальностях: общее улучшение при буре, во время грозы.

В графе «Характер» представлено развитие типа Карцинозин от детских лет до зрелости. Юный Карцинозин активен, независим, быстро меняет свои взгляды и отношения. Взрослый обуреваем страстью к планированию и зарабатыванию денег. Он хочет остаться на вершине любой ценой. Карцинозин – страстная натура, любящий путешествия, увлекающийся литературой, искусством и музыкой. В старости он обретает «арсеникальные черты». Просто чистота и опрятность становятся уже недостаточными. Все вокруг должно находиться в гармонии.

Таким образом, в ранней юности Карцинозинум похож на Фосфор или Туберкулин, в зрелости – на Лахезис, в преклонном возрасте – на Сульфур. Он проходит эволюцию от материализма к мистицизму (или наоборот). Юный Гёте писал: «Я со всей силой верю только в то, что вижу». В зрелости он перестал считать астрологию и мистику чушью.

В молодости Иоганн считал: «Жизнь моя – сплошная авантюра, ибо я всегда стремился не только развить то, что заложено было в меня природой, но и добыть и то, чего она вовсе мне не дала». Пожилой Гёте признавался: «Никогда в жизни не становился я в бесконечную оппозицию к могущественному потоку массы или господствующему принципу, но всегда предпочитал, подобно улитке, спрятаться в раковине и жить в ней как заблагорассудится».

Таким парадоксальным предстает перед нами тип Карцинозинум в лице великого Гёте. Его постоянно влекут неизвестные чарующие дали. Как писал он в своем «Фаусте»:

Путь лежит по плоскогорью,
Нас встречает неизвестность —
Это край фантасмагорий,
Очарованная местность.
Глубже в горы!

Подробнее в книгах Долининой И.В. «Характер и здоровье», «Узнай свой тип и вылечись», «Великие и гомеопатия».

Курсы по гомеопатии для врачей