Выдержки из книги И.В. Долининой «Великие люди глазами гомеопата».
Каждому врачу памятны этапы становления: получение огромного объема знаний в институте, сомнения в выборе специализации, приход в клинику, сакраментально-снисходительное: «забудь, чему учили» от старших коллег, волнение на первых дежурствах, стопки историй болезни для заполнения на дому, первые (увы, не последние) врачебные ошибки.
Овладение мастерством происходит незаметно для самого доктора. Тем радостнее, когда, через несколько лет, он замечает, что некоторые больные хотят попасть именно к нему, а на консилиумах коллеги начинают интересоваться его мнением. Врачебное мышление постепенно развивается у каждого, но быстрее у того, кому интересно подробнее собрать анамнез, обдумать совокупность причин болезни, подобрать индивидуальное (даже в рамках стандартов) лечение.
Гомеопатия – именно для таких, пытливых и неравнодушных. Она требует развитого клинического мышления, хорошего уровня знания и опыта, умения соотносить и взвешивать факты, наблюдательности и широты кругозора. Тому, для кого она является призванием, становится источником силы, постоянного развития, вдохновения, в конце концов – modus vivendi.
Человек бывает счастлив несколько раз в жизни (обычно не более 2-3). Я до мельчайших деталей помню счастливый день осени 1989 года, когда перешла из клиники в гомеопатический центр. До этого должность в стационаре давала хорошие перспективы и неплохую зарплату, у меня была возможность вести сложные случаи и научную работу на кафедре. Был интерес, но не хватало полноты ощущения призвания. Больше всего смущало то, что традиционное лечение не было индивидуальным.
В Киевском центре гомеопатии я окунулась в атмосферу постоянного развития. В те годы отечественную гомеопатическую литературу можно было пересчитать по пальцам, поэтому мы самостоятельно переводили работы европейских коллег. На регулярных собраниях и консилиумах обсуждали сложные случаи, готовили доклады на конференции, изучали английский и французский языки. Это – тот багаж, к которому можно обращаться всю последующую жизнь
Со временем у меня появилась привычка мыслить гомеопатически не только на приемах. Одним из несомненных преимуществ гомеопатии является прогнозируемость не только соматических, но и психологических вариантов развития ситуации, возможность ретроспективной оценки с последующей экстраполяцией на современность. Это навело меня на патографическое исследование биографий и творчества известных деятелей прошлого.
Метод патографии предполагает как уважение к личности, так и способность к объективному суждению. Умение мыслить на основании косвенной информации значительно расширяет возможности врача-гомеопата в его каждодневной практике. Задача намного сложнее, чем писать об известных только тебе пациентах, когда проверка подлинности информации невозможна. Привлечение для размышления хорошо знакомых всем имен способно подтолкнуть думающего врача обрести собственное видение.
При отборе биографий известных людей меня в первую очередь интересовали: достаточный уровень популярности, наличие воспоминаний современников, яркие личностные характеристики, присутствие соматической патологии, особенности творчества. Что касается морально-этического подхода к клиническому материалу, то пациент не может быть «плохим» или «хорошим». Поэтому констатация алкоголизма или нетрадиционной сексуальной ориентации является не более, чем медицинским фактом биографии.
В.Ланге писал: «Если психиатрия есть наука, то она имеет полное право без всяких условий применить эти научные данные там, где для этого имеются основания, не считаясь с тем, что тот или иной объект является любимцем богов или людей». Вышесказанное в полной мере относится и к гомеопатическому психоанализу.
Имелось ли какое-то мнение о типе того или иного гения до завершения исследования? Если имелось, то предварительное. Под влиянием неизвестных ранее фактов и углубленного осмысления появлялись более аргументированные версии. Медицинскую информацию приходилось собирать буквально по крупицам, а о личных особенностях гениев судить по многочисленным, часто противоречивым воспоминаниям их современников.
Не раз требовалось обратиться к анализу творчества великих людей. Как известно, в этом случае нельзя поддаваться искушению делать прямые выводы. Ведь Пушкин в жизни – это совсем другой человек, чем он же в своих гениальных произведениях.
Популярность личности вызывает интерес потомков, но, в то же время, неизбежно рождает мифы о ее жизни, характере и творчестве. Задачей было разобраться в хитросплетениях вымысла и фактов. Воспоминания современников (в том числе и беллетристика) оказали в этом большую помощь. Ведь в вопросах психологии творчества художественное описание, опирающееся на факты, порой тоньше и вернее документального.
В мои задачи ни в коем случае не входило навешивание ярлыков: Маяковский – это Нукс вомика, а Ковалевская – Платина. Целью было показать ход гомеопатической мысли, провести дифференциальный диагноз и предложить в итоге наиболее приемлемую версию. Я намеренно ограничиваю круг рассматриваемых препаратов, чтобы не перегружать повествование и не подводить читателя к реперторизации.
При изучении болезней великих личностей исследователь замечает, что очень часто их духовная мощь неким образом коррелирует с физической (а нередко и психической) патологией. Чем своеобразнее психическая структура личности творца, тем неповторимей его творчество. Это своеобразие может достигать степени патологических расстройств (сверхценные идеи, бредоподобное мышление, аффективные колебания, нарушения памяти и восприятия и прочее).
Тяга к творчеству таких личностей имеет в своем генезисе не только сверхспособности, но и порой невроз навязчивых действий, которые помогают разрядке внутреннего напряжения и таким образом служат психологической защитой. Известно, что многие творцы в течение своей жизни не встречали ничего, кроме критики и насмешек, но, вопреки здравому смыслу, продолжали свое творчество.
Давно замечено, что редкой одаренности не приходится дорого оплачивать свои необычные способности. И.А. Бердяев писал: «Путь творческой гениальности требует еще одной жертвы – жертвы безопасным положением, жертвы обеспеченным спасением… В гениальности всегда есть какое-то неудачничество перед судом мира… Поэтому гениальность есть жертвенный подвиг».
Известно, что семейная жизнь гениев порой не складывается, и в супружестве они бесплодны чаще, чем население в среднем. Если же у них и появляются дети, то (за редким исключением) эти потомки оказываются малоизвестными людьми, подчас с психическими отклонениями. Э. Кречмер считал, что настоящая гениальность появляется как единичный, не передающийся по наследству феномен, в отличие от одаренности, которая может постоянно укрепляться наследственностью.
Гении всегда были загадкой для простых смертных, а их судьбы вызывали неизменный интерес. Перед вами жизнеописания известных всему миру личностей: музыкантов, писателей, ученых, художников и философов. Особое внимание уделяется чертам характера и заболеваниям великих людей. Итогом размышлений является версия о принадлежности каждого к определенному гомеопатическому типу.
Следует отметить, что я не настаиваю на своей типологии, как окончательной и бесповоротной. Определение типов, представленное ниже, было не единственной целью, а одним из итогов мыслетворчества. В данном случае процесс важнее результата, так как именно он способствует расширению клинического мышления.
К сожалению, в деятельности врача, погруженного в конкретные проблемы, стремление к получению результата может затмить все остальное. Это оправдывается расхожим штампом: «Все для блага больного». Однако быстрый результат может оказаться мнимым, пусть даже больной это и не осознает. Кому как не гомеопатам известны случаи, когда пациент радуется очищению кожи, но при этом усиливаются боли в животе, или проходит боль в суставах, но почему-то появляется бессонница. Будем же честны по отношению к самим себе и не прекратим учиться всю оставшуюся жизнь.
Подробнее в книгах Долининой И.В. «Характер и здоровье», «Узнай свой тип и вылечись», «Великие и гомеопатия».